Маска майя - Страница 56

Жан посмотрел на нее с притворной серьезностью, а потом рассмеялся.

— Я тебе кое-что скажу, Николь: мне тоже так кажется.

23

Город майя Караколь, 628 год н. э.

Белый Нетопырь видел, как к нему приближается группа людей, которая направлялась к тропинке, ведущей из Караколя на восток, углубляясь в лес. Это был один из выходов из города, которым мало кто пользовался, потому что по этой тропе нельзя было добраться до другого города, а только до плантаций кукурузы, лежащих в той стороне.

Но в тот день это место было важным, поскольку на пьедестале, расположенном на перекрестке, вскоре должны были установить изображение Ицамны, бога-создателя. Статуя будет приветствовать новый год, а лик бога, направленный в сторону восходящего солнца, напомнит всем, что грядет год ламат.

Пришли почти все жители Караколя, потому что, хотя церемония ожидалась короткая, они были рады любому поводу, чтобы избавиться от летаргии, навязанной пятью днями вайеба. Некоторые с самого утра заняли стратегические места вокруг пьедестала, возвышавшегося над землей в ожидании статуи божества, в то время как остальные горожане предпочли сопровождать группу, отправившуюся позже от площади большой пирамиды.

Белый Нетопырь и Человек с Высоким Жезлом, окруженные главными жрецами, отправлявшими культы различных богов, ждали, когда процессия доберется до них. Как только стала слышна музыка флейт и литавр, этот колоритный парад появился перед ними во всем своем великолепии.

Шествие возглавляла личная гвардия короля К’ана — внушительного вида солдаты в военной форме, но вооруженные по такому случаю копьями с плюмажем из перьев вместо смертоносного наконечника из кремня или обсидиана.

За ними следовала большая группа музыкантов, старающихся играть так громко, чтобы звуки музыки заглушали гомон участников процессии. Мелодия была пронзительная и повторяющаяся, ее сопровождала заунывная барабанная дробь. Позади них показалась статуя Ицамны, покоящаяся на плечах шести носильщиков. Бог-создатель был представлен в виде чудовищной головы с глазами навыкате, выходящей из тела игуаны. Камень, из которого она была высечена, сохранил свой первоначальный цвет, но ее основание было выкрашено в красный цвет — цвет нового года, и на ней несколько раз был высечен символ ламат: глиф с ромбом и четырьмя точками, по одной напротив каждой из его сторон. Дни ламат были связаны со звездами; над ними властвовали боги неба, и поэтому они считались благоприятными для людей.

Вокруг статуи, а также за ней танцоры выделывали пируэты в честь бога-создателя. Они носили маски, изображающие различных животных, и костюмы их тоже соответствовали образу тех, кого они представляли. Эта группа отличалась особой пестротой нарядов, потому что некоторые из танцующих подражали различным тропическим птицам.

А заключал шествие король К’ан II с эскортом из личной гвардии, величественный в своем роскошном убранстве. На короле была короткая мантия, отделанная только зелеными перьями кетцаля, а на голове красовался треугольный убор бога У’уналя, украшенный по этому случаю черными перьями.

Белый Нетопырь сделал несколько шагов в сторону приближающейся процессии, в то время как Человек с Высоким Жезлом указывал охране и музыкантам места, на которых они должны были располагаться. Халач виник остановился перед носильщиками со статуей Ицамны, расположившимися возле каменной платформы, и подождал, пока король не окажется совсем рядом. Танцоры все ускоряли свою неистовую пляску, сжимая круг возле статуи бога-создателя.

По сигналу Человека с Высоким Жезлом музыка смолкла и танцоры остановились. Если в движении они могли показаться безумными, то, остановившись, они стали выглядеть угрожающе, как будто действительно превратились в представляемых ими животных и внезапно оказались в засаде.

Жители Караколя, сопровождавшие процессию, старались занять все свободное пространство вокруг пьедестала, чтобы следить оттуда за церемонией, которая должна была вскоре начаться. И поэтому не все стали непосредственными свидетелями того, что случилось в следующие несколько секунд. Но многие стали, и у них перехватило дыхание.

Один из танцоров, находившийся возле короля, внезапно набросился на него. На нем был наряд тукана, и оранжевый клюв выдавался вперед из головного убора. Цвета его убранства переливались от черного в области шеи до темно-синего на животе. В своей стеганой одежде, покрывающей его с головы до пят, он казался толстым и неуклюжим.

Однако напал он молниеносно. В мгновение ока он оказался возле К’ана II, и его рука с черным кинжалом из обсидиана, извлеченным из складок одежды, взлетела вверх. Белый Нетопырь, находившийся возле монарха, едва успел поднять руку, предупреждая короля, но этого было недостаточно. Нападающий схватил короля за шею, в то время как оружие с убийственной силой вонзилось в грудь жертвы, прямо в сердце. К’ан II лишь смог воздеть руки, как будто ища поддержки, которую он уже никогда не найдет. Несколькими мгновениями позже он рухнул на землю, бездыханный.

Первым отреагировал Улиль, военачальник Караколя и командующий личной охраной своего короля. Он был воином Ордена Шакалов, и те, кто его хорошо знал, утверждали, что он обладал силой двоих человек. Он находился, как всегда, возле монарха и потому без труда схватил нападавшего, отобрал у него смертоносный кинжал и повалил его на землю лицом вниз. Клюв тукана отвалился, удивительно нелепый среди всего этого безумия. Улиль придавил коленом спину убийцы, поднеся короткий меч к его шее. Резкое движение рукояткой — и распластавшийся человек содрогнулся. На земле растеклась большая лужа крови.